«Зачем девчонки выбирают плохих парней?»

Мой агент отправила меня на специальный медиатренинг, потому что в интервью я всегда говорю то, что думаю, и много кривляюсь. Это выглядит ужасно непрофессионально. Но даже там я умудрился всех вывести из себя. Они сказали: «Патинсон безнадежен».

Идти на пробы «Сумерек» было унизительно и смешно. В книге Эдвард расписан как идеальный и атлетически сложенный парень, я же в то время был полной его противоположностью. Шатался по Лондону без работы и перспектив на будущее, дни напролет пил пиво с друзьями – этакий английский алкоголик с пивным животиком. И только представьте, мне нужно было прийти и прикинуться неким Адонисом, заявив: «Эй, ребята! Думаю, я создан для этой роли!»

Самым тяжелым в съемках «Сумерек» была необходимость постоянно носить контактные линзы. Когда у тебя в глазу какие-то инородные штуки, очень сложно контролировать взгляд и особенно его выражение. Иногда Кэтрин Хардвик (Catherine Hardwicke) подходила ко мне и говорила: «Господи, да ты понимаешь, что делаешь? Почему ты смотришь на нее, как будто хочешь съесть?» Ну да, вот так я смотрю на людей, когда влюблен. (Смеется.)

Не понимаю, почему девочки считают Эдварда идеальным парнем. Будучи хорошим, ты все время задаешься вопросом: зачем нормальные девчонки выбирают плохих парней? Такие темные личности, как Каллен, всегда привлекательны. Если бы он не был вымышленным персонажем, то в реальной жизни оказался бы кем-то вроде убийцы-рецидивиста. Вы только задумайтесь, он проникает в спальню Беллы каждую ночь и смотрит, как она спит.

Если бы я мог жить вечно, как мой персонаж, то, вероятно, потратил бы все освободившееся время на изучение французского или три ночи без сна играл бы на пианино.

В «Новолунии» у меня практически роль второго плана, основное действие фильма держится на Кристен и Тейлоре. Это был очень забавный опыт. Ты приходишь на съемки раз в неделю и просто стоишь с грозным видом пару часов, пока они снимают «видения», потом пьешь кофе, болтаешь с актерами.

Страсть к игре я почувствовал во время работы над «Мелкими останками». Мы снимали в Испании, мало кто из съемочной группы говорил по-английски, поэтому я как неприкаянный шатался по городу в одиночестве, читал книги и работал над образом.

У меня самая странная работа на свете. Я снимаюсь в фильме три месяца, потом еду в промо-тур, где каждый день в разных городах девочки просто орут на меня. Когда слышу этот звук, кажется, врата ада открываются или происходит какой-то теракт.